И смех, и грех, и горькие слёзы
Привет всем читателям газеты «Хозяйство»! Вы делаете отличную газету, а эта новая страничка «Для души» – просто супер. Раньше читать газету я начинал с кулинарной рубрики (очень люблю готовить и угощать свою любимую женушку). А теперь сначала страничку «Для души» читаю. Жена, читая ваши истории, плачет. Особенно история про кота Кошмара ее задела. Вырезала супруга эту заметку, приклеила в тетрадку, куда собирает самое интересное. И когда у нее «плакательное настроение» – открывает рассказ и читает. Читает и плачет, читает и причитает.
А вот я хочу рассказать историю про то, почему мы с женой одну нашу «страшную» ссору теперь без смеха не вспоминаем.
Года три назад это было. Нашел в вашей газете рецепт ватрушек. Ну, думаю, в пятницу после работы напеку плюшек с корицей, любимую женушку угощу. Поставил утром тесто. Весь день представлял себе сладкий ватрушечный аромат. Аж слюнки текли от предвкушения.
Пришел домой, а у жены настроение типа «вышел из ванны – попал в скандал». Непонятно, за что она на меня тогда взъелась, да это и неважно. Вас, женщин, вообще понять невозможно. Разобиделся я сильно. Закрылся на кухне и, злой, стал, плюшки из теста лепить. Ух, какие они тогда получились – ровные, красивые, духмяные. Я от души посыпал их корицей из банки и отправил печься в духовку.
Через некоторое время потек из духовки волшебный запах свежей выпечки.
Достал я свои ватрушки – красавицы румяные. Только корицей почему-то не пахли.
– Ну и ладно, – думаю, – наверное, выдохлась.
Налил себе литровую кружку крепкого сладкого чая, ватрушек на тарелку гору положил. Тут и моя вредина на запах подтянулась. Села напротив и голодными глазищами на мои кулинарные шедевры смотрит. «А вот фигушки тебе, а не булочек сдобных, – сказал ей я, – кричать на меня не надо было». Прикрыл глаза, чтоб наглядно ей показать божественный вкус, и отправил плюшечку-ватрушечку по назначению – в рот.
Осознание того, что дело пошло не так и облом подкрался незаметно, пришло с первым куском плюхи. Да и с чего бы оно не пришло, если вместо корицы я от души посыпал плюшки красным перцем? Не знаю, как я так позорно лопухнулся.
Что делать? Жена на меня голодными глазюками смотрит, слюнки пускает. Ну не мог же я опозориться! Сижу, плюху пережевываю, а во рту – как в домне – пламя полыхает. Слезы ручьем бегут. Со всей силы дую на чай – типа, от горяченького слезу вышибло, а сам запихиваю в рот очередной кусок адской сдобы. Доел, доплакал.
И жене так тарелку с плюшками пододвигаю: «Угощайся, любимая, – говорю, – хоть ты и вредная у меня, и гадости говоришь, но мне для тебя ничего не жалко»!
Она как саранча на выпечку напала и сразу половину плюшки откусила. А потом на меня так взглянула, что от страха я аж корни в пол пустил – сдвинуться с места не могу.
Не успел я от нее тогда удрать. «Ну что ты, милая, это случайно получилось»! А она что-то мычит невнятное, слезы ручьем бегут, а сама меня полотенцем бьет. Плачет и бьет, плачет и бьет.
Помирились мы с ней, конечно, в тот же вечер. Смеялись до колик в животе. Да и сейчас нет-нет да и вспомним со смехом эти перцовые булки.
PS. Жена моя, Любавушка, очень хорошая. Мы с ней как две половинки. Детей у нас трое, пятеро внуков. Дороже моей семьи у меня ничего нет.
Анатолий КРАШЕНИННИКОВ, г. Белгород
