Злее зла честь татарская!
«Таттарин! Монголо-таттарин!» – крикнул мне в лицо Андрейка Трачук и побежал по коридору третьего этажа нашей школы. «Ха-ха, татарва!» – эти слова я услышал уже за спиной, когда бросился за Андрейкой. Обернувшись, заметил краем глаза ухмылявшегося Сашку Беляева. Ладно, Санька, с тобой разберемся позже.
Андрейку я догнал на лестнице.. Хватило небольшого толчка в спину, и он кубарем полетел вниз – пересчитывать ступеньки. «Ну что, – заорал я, сбежав по ступенькам и сев ему на грудь, – хватило тебе или еще наподдать?»
«Хватит, хватит...», – захныкал Андрейка, прикрывая лицо руками, видимо предполагая, что я его все же буду добивать.
Я вскочил и бросился ниже по пролету... затем по второму этажу... и вышел на врага с тыла. Санька Беляев не ждал этого маневра… Хлопнув его по плечу и дождавшись, когда он повернет голову, я от всей души врезал ему кулаком по уху! Охнув и схватившись почему-то обеими руками за отбитое ухо, Сашка стал пятиться от меня спиной. Посмотрев ему в глаза, я понял, что и этот на сегодня больше уже не боец…
ИЗГОЙ
Да уж... Мне, единственному татарину в классе 36-й средней школы поселка Тимашево, было очень нелегко...
А все началось с уроков литературы, которые вела Нина Савельевна Челикова.
Именно ее однобокая подача материала о татаро-монгольском иге... именно ее подковырки и прямые (сейчас я это ясно понимаю) издевки в адрес моего народа и привели к тому, что для пацанов своего класса (русских, украинцев и даже одного марийца – Изибая Аптышева) я стал изгоем и белой вороной.
Иной раз и дня не проходило, чтобы я не дрался. Ух, какое неимоверное количество «дуэлей» на кулачках я провел в тот год в мужском школьном туалете.
НЕПРИЗНАННЫЙ ПОЭТ
Но, нет, это не вся история!...
Любил я (и по сей день люблю!) стихи – и читать, и пописывать в рифму (акынствовать, как я шутливо говорю своим близким). В те советские школьные времена, да в пригородном поселке... в общем, я как-то не рисковал кому-то признаваться об этих своих увлечениях, и только нанайка (бабушка – с татарского) видела, как я сидел на подоконнике, покусывая зубами кончик карандаша и, устремившись невидящим взором куда-то вдаль, ловил поэтическое вдохновение.
«Журналистом будет, алла бирса», – говорила, глядя на меня, нанай и смахивала навернувшиеся на глаза слезинки.
ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС
Случилось так, что наш классный штатный декламатор, Маринка Мусина, заболела ангиной прямо перед школьным конкурсом декламаторов стихов, и Нина Савельевна, которая отвечала за проведение этого конкурса, бросила клич, призывая кого-нибудь поддержать честь класса и «ну, хотя бы по книжке прочитать какой-нибудь стишок».
Никто не откликался... Все смотрели кто в пол, кто в окно, но никто – в сторону учителя! Тогда я набрался смелости и встал.
Глаза под очками у Нины Савельевны стали округляться и увеличиваться в размере кратно +2,5.
«Ты? Ты хочешь выступить?!» – спросила, после паузы, учительница.
«Да, я хочу. И не по книжке – наизусть», – ответил я.
ЭТО БЫЛ ФУРОР
В актовом зале было не протолкнуться. Были гости из ГорОНО, и поэтому обязаловкой в зал загнали почти всех детей нашей небольшой сельской школы, за исключением дежурных по столовой.
Я выступал третьим. Сказать, что я волновался, значит не сказать ничего! Пот с меня лился в три ручья. И, что самое страшное, мне показалось, что я забыл напрочь все слова стихотворения.
Выйдя в центр сцены, я представился и назвал произведение, которое собирался декламировать. Муса Джалиль. «Варварство».
«Ого», «Не вытянет», – услышал я шепот и увидел переглядывание гостей из отдела образования города Уфы.
Как декламировал, честно, я не помню. Потом в зале повисла тишина.
Затем раздались хлопки из одного, из другого конца зала.. И после на меня полились овации!
Одна пожилая дама из ГорОНО плакала навзрыд.
Это был фурор! Это был мой первый публичный грандиозный успех на сцене!
Я занял первое место по школе!
Затем были другие конкурсы – районный, к которому меня готовила сама Нина Савельевна. Мы решили выступать с тем же стихотворением, но она научила меня делать необходимые паузы, усиливать интонационно некоторые места произведения, учила добавлять мимику лица и действия рук.
Я выиграл районный конкурс. Затем выиграл и городской.
А на республиканском занял третье место.
ПОБЕДИТЕЛЮ-УЧЕНИКУ ОТ ПОБЕЖДЕННОГО УЧИТЕЛЯ
Прошел месяц. В нашей школе готовилось очередное школьное собрание. На сцену вышла Нина Савельевна и представитель ГорОНО – та самая старенькая тетенька, которая плакала на моем первом выступлении.
И Нина Савельевна вызвала меня из зала на сцену. Для меня это было неожиданностью, так как все подарки и призы и грамоты уже давно были вручены, фанфары отгремели и лавровый венок пиита уже висел у нас дома на самом почетном месте.
Оказалось, что ГорОНО решило наградить меня еще одним призом – путевкой в пионерский лагерь «Звездочка», пожалуй, лучший в то время в Башкирии.
Однако не этот подарок, не этот приз стал для меня самым ценным! Нина Савельевна взяла меня за руку, и мы вышли с ней чуть вперед. Она громко сказала, что у нее тоже есть подарок для меня, и раскрыла книгу, которую держала в руках, – первую страницу книги. И зачитала: «Победителю-ученику от побежденного учителя!»
Повернувшись ко мне, она обняла меня и вручила книгу. Это была книга Григория Бакланова «Навеки – девятнадцатилетние» о Великой Отечественной войне 1941-45 гг.
С тех пор меня больше ни один из моих одноклассников не обзывал и не задирал.
А с учителем я общаюсь и по сей день.
Сейчас она живет в Москве.
Я, в качестве алаверды, готовлюсь отправить ей свой сборник стихов.. разумеется с автографом.
Долгих Вам лет жизни, Нина Савельевна!
И спасибо за то, что, может быть, сами того не ведая, сделали меня сильным духом человеком!
Подписывайтесь на наш дзен-канал
