Военная история про любовь и не только
Война 1941-1945 г. Тогда жизнь людей разделилась на две части: до войны и война.
Маленький городок на берегу моря расположился на высоком холме. В этом городе моя семья жила на широкой улице Красной. Детей до войны рождалось много, особенно мальчиков. Моя бабушка говорила: «Не просто так много хлопцев рождается, хоть бы не было войны».
По соседству с нами жила молодая семья Хуторских: глава семейства Александр, его жена Шура – миловидная женщина, и их дети – двое хлопцев – шести и девяти лет, и девчушечка трех лет. Жили дружно, отец рыбачил в колхозных бригадах, мать хлопотала по хозяйству, обрабатывала огород. Сыновья, выполнив с утра работу по дому, убегали гулять и купаться на реку Кубань.
Были и общие праздники, когда взрослые собирались всем семейством и шло веселье. А какие песни пели за столом. Заводилой и запевалой всегда была Шура Хуторских. Сколько было жизни и света в этой женщине. Про таких говорят: кровь с молоком.
Наступил июнь 1941 года, теплые летние дни померкли перед известием о войне. Мужа Шуры призвали в первые же дни, и осталась она с малыми детьми одна – ждать мужа с войны. Два треугольника пришло от него и все – как в воду канул.
B августе 1942-го ворвались в затихший город немецкие мотоциклисты: грабили, убивали. А вслед за немцами пришли румынские части, которых стали расселять по местным хатам. Женщин с детьми выгоняли из домов. Остальные рыли землянки и жили в них. Румынские солдаты забирали все, что не забрали немцы.
Дом Хуторских приглянулся 33-летнему румынскому капралу Стефану. Поселился он в двух комнатах в доме, а Шуру с детьми выселили во времянку.
Всю осень Шура обстирывала и готовила еду румынским офицерам. А зимой припрятанные от фашистов продукты закончились, и наступил голод. Дети Шуры исхудали и ослабли, а маленькая дочка Зина слегла.
Однажды Шура убирала в хате после очередной пьянки офицеров. В дом забежал младший сын и прокричал: «Зина умирает». Шура потеряла сознание. Когда очнулась, перед ней стоял капрал и нашатырным спиртом растирал ей виски. Стефан собрал продукты, хлеб, молоко для маленькой Зины. А потом разрешил Шуре забирать остатки еды со стола после застолий. Пожалуй, благодаря этому детки ее поправились и перестали болеть. А когда выздоровела дочурка, Шура уже не так угрюмо смотрела на капрала, когда убиралась в хате.
Шла весна 43-го. Стефан как-то по-особенному поглядывал на Шуру Хуторских: шутил с ней, заигрывал.
Видимо пьянящее, бурное цветение сирени и ландышей свело их обоих с ума. Однажды после ужина во время мытья посуды Шура сильно порезала руку. Кровь и слезы текли рекой. Перемотав руку фартуком, собралась она идти во времянку, но в дверях столкнулась со Стефаном. Он спросил, что случилось, и она показала истекающую кровью руку. Капрал аккуратно продезинфицировал рану, перевязал бинтом и... поцеловал ей руки...
Шура никогда не думала, что мужчина может целовать руки, может быть ласковым. Муж – работяга, все время работал, мало с ней говорил, а в редкие выходные хозяйствовал по дому...
Она погладила Стефана по его смоляным кучерявым волосам, а он, соскучившись по женскому телу, целовал ее упоено в губы, плечи, волосы. Эта хмельная весна убаюкала их в сладостной неге любви.
Прошло лето, родственники и соседи косо смотрели на Шуру, шептали – похорошела что-то.
В сентябре 1943-го успешное наступление наших войск заставило фашистов спешно покинуть город. Когда входили наши войска, люди выбегали на улицы, ликовали среди разрушенных зданий, воронок от бомб и разбитой техники. Шура с детьми тоже шла по улице с цветами, как вдруг почувствовала головокружение и тошноту. Все поняла – беременна.
Родился мальчик: такой здоровый, крупный. Назвала его Андрейкой. Любила она его нежной материнской любовью. Старшие дети, науськанные родичами и соседями, постоянно обижали его. Одна только Зина играла и нянчила малыша.
Сколько перенесла Шура обид и оскорблений – знает одна подушка.
Май 1945-го. Победа!
Будущее страшило Шуру. Однажды ночью кто-то постучал в окошко. Шура отдернула шторку и ахнула – перед ней стоял муж...
Зашел в хату, снял шинель, на гимнастерке сверкнули орден и две медали. Дети разом проснулись, старший узнал отца, младший потянулся за братом. А дочурка его совсем не помнила и робко стояла сзади матери. От шума заплакал Андрей. Сашка посмотрел молча на пацана, а ночью бил – долго и сильно. Утром сказал: «Или я, или он, вместе нам не жить». И ушел. Три дня его не было дома, три дня Шура рыдала. Наконец, решилась. Темной, жаркой ночью взяла собачий ошейник с цепью, взяла теплое одеяло, замотала сына и отнесла на горку. Привязала за ножку цепью к вербе. Целый день годовалый Андрюшка не мог понять, куда все делись, плакал, кричал, пока не уснул. На второй день люди, проходившие мимо, услышали писк ребенка и заявили в милицию...
Эпилог
Со станицы приехала бездетная семейная пара и усыновила Андрея. Это повесть о моем соседе. У него никогда не было желания увидеть и понять свою мать.
