Спасибо родственникам, что не продали меня на органы
Моя мама родила меня поздно. Я была первым и единственным ребенком у нее.
Дорогая редакция! «Хозяйство» я не выписываю, я покупаю эту газету, с удовольствием читаю и восхищаюсь теми, кто делает газету любимицей народа. Я напишу о своей маме.
Моя мама родила меня поздно.
Я была первым и единственным ребенком у нее. Мама так добросовестно относилась к работе, а когда я родилась, она стала работать еще лучше. Иногда работала без выходных. Мама открыла на мое имя сберегательную книжку.
Получит зарплату: заплатит за воду, за свет, купит сахар, конфеты, остальные деньги положит на книжку. Сдаст хозяйство – деньги на книжку. Гусей, уток, кур держали для себя, хлеб пекли сами.
Когда была положена приличная сумма, мама сказала: «Люба, в случае чего со мною – эти деньги тебе на техникум и институт, я все подсчитала». Мама настолько верила государству и законам, что на все 100% была уверена, что эти деньги будут только моими.
Мы жили на отделении, где была только начальная школа.
Это сейчас автобусы увозят детей в поселок и привозят обратно, а тогда уезжали дети в понедельник в интернат и возвращались домой только в субботу после занятий.
Мама не представляла, что целую неделю я буду где-то, купила домик в поселке, и мы переехали.
Она была в разводе с папой. Говорят, что все мужчины сволочи, это не так. Когда пошла дележка, папа посмотрел на меня и сказал: «Оформляй все на дочку».
Не просто по завещанию, а по дарственной дом оформили на меня. Мама с отцом не работали, а пахали на этот дом. Они были уверены, что в случае чего я без крыши не останусь.
В поселке мама пошла работать на кирпичный завод. Потом стала прибаливать и слегла в больницу.
Пролежала какое-то время, лечащий врач сказал, что если он ее оставит в больнице и дальше, то у него могут быть неприятности с главврачом. Посоветовал оформить отпуск без содержания.
Мама последовала его совету, но отпуск ей никто не дал. Людей не хватало на производстве.
Мама вообще-то работала на «елках». Кто работал на кирпичном, знает, что это такое. Сырой кирпич клали в виде елочки, чтобы он хорошо сушился. В этот день, 29 ноября 1981 года, маму отправили работать в горячий цех, это называлось «в печь».
Она плохо себя чувствовала, но боясь, что ее уволят, полезла в печь. Вначале все было нормально, потом ей стало плохо. Она пыталась продолжить работу, но не смогла. Остановили кирпичный, спустили три лестницы в печь, двое мужчин по лестнице подняли маму наверх.
В этот день в пять часов, уже дома, моей мамы не стало.
Прибыли все мамины родственники. Первым делом взяли лом и направились к дому. Мама умерла на кухне и лежала там. Родственничков кто-то пытался остановить, требовали вызвать милицию, понятых, сделать опись. Многие знали, что в доме мама хранит мое приданое. Родню это не остановило. Они советчиков накрыли матом, и пошли к намеченной цели. Сбили замок, наперегонки ворвались в дом, набросились как коршуны на добро, пошла дележка: «Это тибе, а это мине, Мария и в таком полежит в земле, а это мы и сами сносим». Чтобы я не видела этого ужаса, меня увела к себе чужая женщина. Утром, когда вернулись, продолжение следовало.
Родственники бросались на папину родню. Криком кричали, что Любку – это меня – они получат только через их труп. Родственники папы не могли допустить, чтобы из-за меня были трупы, и отступили.
Соседка рассказывала, плача: «Люди, милые – эти изверги и Бога не боятся. Что они ночью вытворяли! Делили, передрались все. Мариино добро всю ночь таскали тачкой».
Прибыла последняя родственница мамы – главный фигурант в этом деле. Она в дележке тряпок и денег не принимала участия – она урвала самый жирный кусок. Эту родственницу и ее брата до совершеннолетия воспитывала моя мама. Как она ей была благодарна, говорила, что жизнью обязана моей маме. Эта родственница оформила опекунство. Государство выделило ей за это квартиру.
Она тут же сдала меня в интернат, где я пробыла до окончания школы. Она забирала меня для того, чтобы пустить людям пыль в глаза (сироту приютили), а за занавесом было вот что: «Да когда же ты сдохнешь, вшивая сука!». Избивала меня, таскала за волосы...
Она приезжала ко мне, тащила в Сберегательную кассу. Ей запросто отдавали мои деньги – на свадьбу сына, на ковры и т. д. Мне книжку она бросила в лицо, когда у меня уже было двое детей. Там было 300 рублей.
Я закончила школу. Поступила в училище, где готовили судовых поваров. Собиралась замуж, но мой жених погиб перед свадьбой.
Я вернулась в родные места. О чем жалела, жалею и буду жалеть.
Мне ничего не досталось из того, что приготовила мне моя мамочка. Но я благодарна Богу за то, что дал мне такую мать. Спасибо тебе, родная, за то, что ты была.
Родственникам тоже спасибо за то, что на органы не продали и в сумасшедший дом не отправили, как это делают сейчас.
Л. К., Ростовская обл.
