Фашисты стреляли в мою маму за то, что она кормила пленных солдат
– Здравствуйте, дорогая редакция газеты «Хозяйство»! Захотелось вновь пообщаться с вами. Это письмо, написанное в рубрику «Для души», я хочу посвятить своей маме. Моя мама родилась в Крыму, в г. Ялте, в 1911 году.
Тяжелые военные годы, голод... Мы выживали как могли благодаря ее трудолюбию – она была мастер на все руки. Собирала разную зелень, перешивала разные вещи с изнанки на лицо и меняла на еду, хлеб. Конечно, нам сейчас этого не понять!
В селе хозяйничали немцы. Мужчины все воевали, остались только старики и дети. Как-то ночью в дверь постучали. Мама была с детьми и старой бабушкой. Она открыла со страхом дверь. На пороге стоял высокий мужчина в шинели и шляпе: – Вы меня не бойтесь, я партизан из леса, ищу продукты.
Попросил еды: «Я, − говорит, − уже несколько дней не ел ничего». Мама как раз накормила четверых детей: самому старшему шесть лет, следующим четыре и три года, младшей полтора. Мама гдето выменяла немного муки и из небольшого кусочка теста сделала как будто пельмени, но без ничего. Масла не было, и она кинула в суп горсть молотых грецких орехов.
– Все, что осталось, отдам вам, – с этими словами мама налила суп партизану в тарелку.
После третьей тарелки он ожил. Сказал, что в жизни не ел такого вкусного супа. Затем он поблагодарил и ушел. Больше его никто не видел.
Однажды мама нарвала всякую зелень с огорода, собрала целую корзину и пошла в город поменять на другие продукты или продать. До рынка не дошла: через весь город, за ограждением, немцы вели наших военнопленных. Мама застыла от увиденного. Голодные, худые, изможденные, они голодными глазами смотрели на нее и на корзину, а немцы били их прикладами, подгоняли. Мама, плача, стала кидать пучки зелени пленным, а те, обезумевшие от голода, вырывали зелень друг у друга, ели. Немец начал кричать на маму, раздалась автоматная очередь. Мама кинулась бежать, прибежала домой и села у порога. Руки дрожат, слезы льются, сказать ничего не может. Бабушка удивилась, что она так быстро все продала и вернулась, а мама, когда пришла в себя, рассказала, какие у нее были «покупатели». Потом они сидели вместе с бабушкой на крыльце и плакали.
Еще один момент. Война. В Севастополь приплыл корабль с фронта, и отец с кемто послал весть о его прибытии, чтобы с мамой увидеться. И она еще затемно поехала повидаться с отцом.
Как только настало утро, наши войска освободили село. И началось страшное. В дом ворвались солдаты, подняли с постели старую бабушку и малолетних детей в чем были. Ни еды, ни воды не дали взять. Погрузили все село (всех татар: женщин, стариков и детей) на машины и отвезли на вокзал. Всех посадили в товарные вагоны и отправили в Узбекистан.
Мама тогда так и не доехала до отца, ее захватили по дороге и также выслали, вот только в другую сторону от детей. Мама преодолела большие трудности и не теряла надежду найти детей. Только спустя шесть месяцев она их нашла: худых, вшивых, голодных, но живых. Старший брат пас гусей, скотину и смотрел за младшими.
Мою маму звали Ашире Каймаканова. Сейчас ее уже нет с нами, но воспоминания о ней не забыты. Это была очень отважная женщина, сильная духом.
Гульсум Каймаканова, Краснодарский край
